Старые хроники свидетельствуют, что сёгун Иэмицу Токугава (правил в 1623–1651 гг.) любил приглашать в свой дворец группы танцовщиц (одорико). Иногда их сменяли актеры-рассказчики (гэйся). Со временем и тех и других стали называть гейшами. Практику «домашних концертов» переняли у сёгуна и его приближенные. Публичные исполнения танцев были запрещены, исключения делались для мужских вечеринок, проводившихся во дворцах или крупных усадьбах, принадлежавших придворной знати и богатым самураям.
Если поначалу профессиональными танцовщицами и певицами становились бродячие артисты, передававшие свое умение лишь собственным отпрыскам, то к концу XVII века ряды гейш стали пополняться за счет девушек из городских семей — купцов, торговцев. А прежние гейши постепенно отходили от своей профессии, становясь учителями танца, музыки, пения, манер для выбравших эту стезю девушек. Наиболее удачливые них становились хозяйками чайных домиков, при которых существовали окия — общежития гейш и их школы.
Любые развлечения, в том числе проституция или веселые посидеки с гейшами были поставлены под строгий контроль сёгуната. Сначала были запрещены увеселительные рейсы судов по столичным рекам, а затем было принято решение свести как проституток всех рангов, так и артисток — гейш в единые кварталы развлечений. В Эдо (позже пере-именованном в Токио) такой квартал был построен в Ёсивара, в Осаке возник квартал Синмати, в императорском Киото — Симабара. Посещать такие кварталы не возбранялось никому при соблюдении определенных правил. Во-первых, посетители при входе в огороженный со всех концов высоким забором квартал должны были зарегистрироваться. При этом все сословные реквизиты оставлялись за воротами, а качество обслуживания определялось исключительно денежным вознаграждением. Во-вторых, куртизанкам нужно было получить специальное разрешение, чтобы выйти за пределы квартала. При соблюдении этих правил на клиентов и обитателей веселого квартала распространялись защита и покровительство со стороны государства. Наиболее изысканные куртизанки получали право отвергнуть общество не приглянувшегося им гостя. Кроме того, обитательницы таких кварталов объединялись в особую гильдию. Примечательно, что даже в таких специализированных местах гейши и проститутки не смешивались. Дело в том, что высококвалифицированные куртизанки (таю, коси) получали очень хорошее воспитание, позволявшее им виртуозно владеть музыкальными инструментами, петь и танцевать, сочинять стихи и каллиграфически писать, творить цветочные композиции по правилам икэбаны и проводить чайные церемонии. Правда, подобных «кадров» в Ёсиваре, Синмати и Симабаре было не так уж много, и для обслуживания гостей в таких случаях привлекали гейш, которые выступали в виде «поддерживающего» состава второго плана, как кордебалет при приме в европейском балете. При этом владельцы публичных домов следили за тем, чтобы гейши не отбивали клиентов у таю. Для этого гейшам разрешено было развлекать клиентов исключительно пением, танцами, музыкой. Интимные контакты оставались монополией таю. Это положение было закреплено в XVIII веке строгим императорским указом, хотя проституцию как таковую никто не запрещал.
Чтобы разграничить сферы деятельности представительниц этих профессий была создана система кэмбан, регулирующая не только границы трудовой деятельности гейш, но и их численность.
Ограничения на место работы для гейш были сняты в конце XIX века. Тогда в основных городах страны стали появляться ханамати (кварталы цветов), где жили и работали гейши, вне границ лицензированных кварталов развлечений. В Киото, например, было пять ханамати, где гейко (так в старой столице Японии называли гейш) и их ученицы майко развлекали гостей в традиционных отяя — чайных домиках.